Доктор Ахтин. Жертвоприношения - Страница 40

— Я еще ничего не делаю, расслабься, девочка, и не мешай мне, — сказала Анастасия Александровна равнодушно и продолжила своё дело. Подтянув матку, ввела маточный зонд. Семь сантиметров. Освободив внутриматочную спираль от упаковки, подготовила её к введению в полость матки.

— Сейчас будет немного неприятно. Вот, так. И всё.

Стянув перчатки с рук, она пошла к раковине и помыла руки. Затем вернулась за стол и продолжила писать в амбулаторной карте.

Марина Веткина. Еще нет шестнадцати лет. Месяц назад сделала прерывание беременности в позднем сроке по социальным показаниям. Девочка, которая, несмотря на свой возраст, уже научилась раздвигать ноги, совершенно не задумываясь о последствиях, и которую, благодаря возрасту, без проблем избавили от ненужного ребенка. И куда смотрит мать, тот единственный человек, который всегда должен быть рядом со своим ребенком?

— Сядь, — сказала Анастасия Александровна, кивнув головой на стул, и продолжила, — попробуй хотя бы эту неделю половой жизнью не жить. И начнешь прямо сегодня пить вот эти таблетки.

Придвинув по поверхности стола упаковку метронидазола, она посмотрела в глаза девушки и вздохнула. Полное отсутствие интеллекта в глубине детских глаз. Тупое равнодушие и уверенность в том, что все взрослые вокруг хотят ей зла.

— Иди, придешь через неделю на осмотр.

Люди так часто обманывают себя, глядя с надеждой в глаза людей и думая, что они слышат нас. Говорим правильные слова, объясняем необходимость тех или иных действий, даем нужные советы. Анастасия была уверена, что девочка уже сегодня нарушит все рекомендации.

И — ей было всё равно.

С такими пациентками главное всё правильно и красиво оформить: подробно и обстоятельно написать в амбулаторной карте, взять информированное согласие на введение внутриматочной спирали, дать бесплатные препараты, и — забыть. Сразу и бесповоротно. А иначе твоё сознание сожрет тебя.

Потому что она не её мать и ничего не может изменить.

— Можно войти?

Анастасия подняла голову от амбулаторной карты и посмотрела на женщину, заглядывающую в кабинет.

— Отчего же нет, попробуйте, — сказала она меланхолично. Близился конец рабочего дня. Она устала от бесконечной вереницы лиц, от разговоров и от необходимости решать чужие проблемы. Кто бы ей помог, кто бы подсказал, как сделать правильно. Хотя, что есть «правильно»? Наверное, правильно — это в соответствии с христианскими заповедями, которые уже давно и прочно занимают свои места в хромосомах человека.

Но — не убий, одна из самых нарушаемых заповедей. И всегда можно найти оправдание убийству, словно, найдя объяснение самому себе и окружающим, можно спокойно забыть о том, кто не нужен в данный момент. Нерожденный ребенок жив, уже бьется сердце, но, — заочно предан и не допущен в эту жизнь.

Иногда кажется, что работа акушера-гинеколога сродни труду священнослужителя, раздающего индульгенции. Она должна выслушать, понять и помочь принять решение. Не судить, если оно неправильное и противоестественное, и порадоваться вместе с пациенткой, если женщина пришла с желанной беременностью.

Да, конечно, понимаю, что нет крыши над головой, и на работе денег мало платят. Вот и уволить с работы могут в любой момент, как тогда жить.

Еще только на третьем курсе, вся учеба впереди и сейчас бросить её ну никак нельзя. Да, согласна, что потерять пару лет сейчас невозможно. Если сейчас институт не закончить то, вряд ли, когда-нибудь это произойдет.

Муж категорически запретил — что же, это объективная причина. Время сейчас такое. Кризис, непогашенный кредит, сами недоедаем, и детей не сможем прокормить.

Люди так часто обманывают себя, рассказывая своему сознанию оправдательные сказки, заставляя его заснуть сладким сном. Поют песни, в которые постепенно сами начинают верить, и — прости, но не сейчас, еще не время, вот, может, через пару-тройку лет. И обманутое сознание принимает доводы разума, заставляя замолчать инстинкт.

— Что беспокоит? — спросила Анастасия, глядя на медицинский полис.

Анна Сергеевна Белявских, двадцать два года, полис выдан на неработающее население.

— Меня ничего не беспокоит. Вот только месячные вовремя не пришли и тест на беременность положительный.

Анастасия, глядя на неё, задала следующий вопрос:

— Вам беременность нужна?

— Да.

Она улыбается. Женщина спокойна. Движения замедленны. В глазах счастливый блеск будущего материнства.

— Судя по полису, вы, Анна Сергеевна, сейчас не работаете?

Она кивнула.

— Наверное, муж хорошо зарабатывает и прокормит вас с малышом? — спросила врач, пытаясь понять пациентку. У женщины довольное лицо, даже можно сказать — счастливо-непробиваемое лицо.

— Муж против этого ребенка, — ответила Анна, пожав плечами, — ну, да ничего, принесу девочку из роддома, он обрадуется, и мы будем жить счастливо.

Улыбка Анны Сергеевны становится еще шире, словно она не понимает идиотизма своих слов.

— У вас сейчас есть где жить? Может, своя квартира?

— Нет, мы снимаем квартиру в малосемейном общежитии. Тесно, конечно, ну, да, в тесноте, да не в обиде. Главное, что у меня будет дочка, а остальное — приложится.

Анастасия хочет ударить её. У неё сейчас нет других мыслей и желаний. В правой руке зуд — вот бы врезать со всего маху по этому дебильно-счастливому лицу! Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, она, тихим голосом и раздельно выговаривая слова, задала очередной вопрос:

— Муж против этой беременности, своей крыши над головой нет, и работы нет, — вы хоть понимаете, что сейчас говорите?